Израильская сеть закусочных Miznon приземлилась в Лос-Анджелесе, который стал 26-м городом, где шеф-повар Эяль Шани открывает свои, некоторым образом, культовые заведения. О чем можно косвенно судить по тому, что главное гастрономическое издание города Eater LA посвятило данному факту даже не одну, а две публикации еще до открытия Miznon.
Лос-Анджелес не страдает от недостатка ресторанов всех мыслимых кухонь планеты. Ткните пальцем на карту мира и погуглите название страны; вы обязательно найдете на карте Лос-Анджелеса какое-нибудь заведение, которое держат выходцы из этого уголка света.
Если бы Miznon был мишленовским рестораном, то и в этом случае его появление в городе не потрясло бы ничье воображение; их тут и так в избытке.
Весь фокус в том, что Miznon (в переводе с иврита «палатка» или закусочная) – это совершенно не пафосное место, где предлагают качественную, интересно приготовленную еду по относительно вменяемым (по меркам Лос-Анджелеса) ценам. Главная же фишка этого детища Эяля Шани укладывается в одно слово: пита. Почти все, что входит в меню Miznon, умещается в пите.
Старая неоновая вывеска с Grand Centtral Market теперь является экспонатом Музея неонового искусства в Глендейле
По такому формату и место, где открылась закусочная. Grand Central Market – самый старый рынок Лос-Анджелеса.
Шел октябрь 1917-го…
По забавному совпадению, о котором, полагаю, не подозревают жители Лос-Анджелеса, главный рынок города открылся в тот самый момент, что на другом конце Земного шара стреляла «Аврора», и революционные матросы устремлялись на штурм Зимнего дворца.
Богоспасаемый и не очень большой в то время город на берегу Тихого океана, не знавший подобных потрясений, с удовольствием воспринял появление гастрономического чуда (первое название рынка Wonder Market). Недаром рынок разместился в первом современном здании Калифорнии, построенном из армированного бетона с соблюдением мер противопожарной безопасности. Здание Laughlin Building старше рынка, оно появилось в даунтауне в 1898 году.
Даже по прошествии двух десятилетий Laughlin Building все еще считался одним из лучших городских объектов, о чем можно судить по тому, что великий архитектор Фрэнк Ллойд Райт держал в нем свое архитектурное бюро.
По соседству, стена к стене, выросло другое заметное здание старого Лос-Анджелеса, оно носит имя одного из первых в Калифорнии кинотеатров Million Dollar Theater.
Уже в наше время вход на рынок украсился произведением стрит-арта. Это велопарковка, увенчанная двумя свиными головами работы современного художника Луиса Молины. Мне ни разу не доводилось видеть, чтобы кто-то использовал это произведение по прямому назначению; что касается его содержания, то, как говорят, когда Молина ваял свиные головы из нержавейки, перед его мысленным взором представали такос с рубленой жареной свининой (carnitas), которыми славится одно из заведений рынка, Villa Moreliana.
Вот компания какая
Всего на рынке четыре десятка лавок, закусочных и баров, а также небольшой рынок, где продают тропические фрукты и специи. Но в целом сюда ходят не покупать, а есть и пить. По моим ощущениям, примерно половина — это в основном мексиканские ресторанчики плюс сальвадорская пупусерия и пекарня с аргентинскими пирожками-эмпанадас. Нет также недостатка в корейском и японском фастфуде.
Мое любимое место на Grand Central Market — мексиканская лавка с огромным разнообразием сушеных перцев
Вот в такой достаточно пестрой компании израильский шеф Эяль Шани решил попытать счастья на старейшем рынке Лос-Анджелеса.
Шани – не новичок в ресторанном бизнесе. У себя на родине он владеет множеством заведений разного формата, в одном из которых, Port Said в Тель-Авиве, мы однажды обедали пять лет назад. Тогда мне это так понравилось, что я начала готовить по рецептам израильского шефа. В том числе, научилась печь питы, которыми он особенно гордится, называя их «гениальным карманом».
Действительно, пита представляет собой одновременно посуду и инструмент, в которой (и с помощью которой) вы едите самые разнообразные начинки. Некоторые из них представлены в аскетически коротком меню открывшегося в Лос-Анджелесе Miznon.
Меню состоит из трех частей, на две из которых стоит обратить внимание. Первая – это собственно питы. Среди начинок мы не обнаружили изумительно вкусной куриной печенки с луком, которую ели у Шани в Тель-Авиве. Видимо, в новой локации шеф не рискует сразу раскрывать все свои карты. Из того, что было, муж выбрал питу с лесными грибами и с кебабом из баранины. «Wild mushrooms» на поверку оказались шампиньонами, впрочем, отлично приготовленными.
Очень недурен также был и кебаб в пите с настоящими солеными огурцами – большой редкостью в Лос-Анджелесе. В меню об этом кебабе сказано, что за него можно и умереть (to die for). Никому бы не посоветовала умирать за кебабы, но конкретно этот безусловно стоит заказывать.
Мне зачем-то захотелось соригинальничать, и я выбрала «Золотое мясо» из той части меню, где перечислены блюда без питы. Это было ошибкой. «Золотое мясо» — это просто жареные кусочки брискета, довольно сухие. К счастью, заказанные Мишей питы были огромными, и мы полностью ими наелись.
Третья часть меню – закуски или гарниры. Памятуя удачный опыт в Port Said, взяли пакетик зеленой фасоли. Но уже сидя за стойкой, обнаружили, что девушка на кассе перепутала закуски и вместо фасоли пробила нам Run Over Potato. Мы не стали спорить, что обернулось удачей. «Раздавленная картошка» представляет собой тончайшие пластики хорошо пожаренного, раздавленного через папиросную бумагу скалкой картофеля с вкусным соусом из сметаны или жидкого лабне с укропом. Очень аппетитная вещь, которую буду делать дома.
В меню Miznon пока нет десертов, что, наверное, применительно к Центральному рынку, скорее, хорошо. Потому что на рынке имеется знаменитая пекарня Donut Man – лучшее, на мой вкус, что придумано в Лос-Анджелесе на тему донатсов. В прошлом году, чтобы распробовать донатсы со свежей клубникой, мы специально ездили в долину Сан-Гейбриел, где, с 1972 года, т.е. с момента основания этого почтенного заведения Джимом и Миёко Нагано, поныне работает первая палатка пекарни.
Как гласит надпись над кассой, вот уже более полувека донатсы здесь готовят вручную, и вы можете наблюдать за тем, как это происходит. Маленький-маленький пекарь поднимает над головой здоровенный кусок теста и с грохотом обрушивает его на пекарский стол. И так много раз, пока удивительно жесткое для таких воздушных пончиков тесто не приобретет нужную консистенцию.
Как выразилась одна из моих внучек, погружаясь в нежное естество донатса со свежей клубникой, «никогда в жизни не ела ничего вкуснее».
Метки