На острове Контадора нет пристани. Паром бросает якорь на подходе к Плайя Галеон, и пассажиры прыгают с палубы в лодку, которая слегка покачивается на морской ряби. Чтобы сделать первые шаги по острову, вы снимаете обувь и бредете по мелководью от лодки на берег.
Это тот случай, когда отсутствие привычных удобств оборачивается огромным удовольствием. Мои первые впечатления от Контадоры – неправдоподобно прозрачная и теплая вода Тихого океана. Райский остров.
На пляже, сразу за щитом, приветствующим приезжих на четырех европейских языках, в теньке стоят два солдата в полевой форме. Они изображают таможню. Для придания достоверности их занятиям солдаты располагают металлическим столом. Вы ставите чемодан на стол, расстегиваете молнию, и один из солдат наклоном головы показывает: таможенный осмотр окончен.
Мы заказали номер в гостинице с длинным названием Contadora Island Inn, привлеченные тем, что комнат в этом постоялом доме всего на две больше, чем слов в названии. Как впоследствии оказалось, в этом не было ничего необычного. Только три из ныне работающих на острове отелей больше «нашего».
Смуглый юноша Кристиан с волнистыми черными кудрями и очень длинными, как у девушки, ногтями, усадил нас в гольф-кар и повез в гостиницу. Кристиан – сын владельца постоялого дома. Пока отец находится по делам в Панаме, Кристиан остается на хозяйстве. Как у нас вскоре появилась возможность убедиться, хозяйство это не очень обременительное.
Кристиан предложил провезти нас по острову, чтобы мы быстрее начали ориентироваться в местной географии. До каждого из ближайших двух пляжей по семь минут ходу пешком. Всего на острове 13 пляжей, из которых один нудистский (единственный в Панаме), Плайя Суэка. К нудистам мы не собирались, а из остальных двенадцати особого внимания заслуживают четыре, включая два, расположенные поблизости от отеля.
В центре острова, рядом со взлетной полосой, расположены два магазина, полицейский участок, медпункт и пара ресторанчиков, а также пунк проката гольф-каров. Еще одной достопримечательностью Контадоры является местная школа, она же церковь: небольшое одноэтажное здание разделено пополам. В тот утренний час ни одна из половинок школьно-церковного комплекса не обнаруживала ни малейших признаков жизни.
Жизнь явилась нам в образе большой бурой крысы, которая неторопливо выглянула из кусов и принялась переходить дорогу. По мере того, как крыса преодолевала полосу асфальта, она оживлялась и вдруг запрыгала гигантскими прыжками, уподобившись кенгуру. Это был ньеке. Прыгучая крыса живет своей жизнью и не особенно стесняется присутствием людей. На закате мы видели, как ньеке собираются в стайку на краю футбольного поля и следят за тем, как местные парни гоняют мяч. Девушки этих парней наблюдают за матчем, сидя в гольф-карах.
Для острова площадью 1,4 кв. километра Кондатора удивительным образом сохранила весьма богатую фауну. Помимо местных зверей, здесь даже обитают белохвостые олени, завезенные сюда четыре десятилетия назад.
О том, что водится в прибрежных водах, — чуть позже.
Экскурсия Кристиана заняла не более четверти часа. «А что еще делают на острове, кроме того, чтобы плавать и есть?» – спрашиваем. Кристиан, кажется, не ожидал такого странного вопроса: «Ну, дискотек тут точно нет», — нашелся он.
Первое знакомство с Контадорой оставило у нас стойкое ощущение, что в дальнейшем мы будем передвигаться по острову пешком, благо дороги хорошие, проложены прямо посреди старого тропического леса, дающего приятную тень.
Бойтесь первых движений души в тропиках, они, как правило, совершенно ошибочны. Испытав первые признаки блаженства в янтарных океанских водах на Плайя Касике, мы отправились в обратный путь, и быстро поняли, что переоценили свои силы. Жара стояла нешуточная, и семь минут до отеля показались получасом. Стало понятно, что жизнь на Контадоре без гольф-кара невозможна. Но где его взять? Юноша Кристиан испарился, тишину в спертом жарком воздухе гостиницы нарушал только скрип старого вентилятора под потолком. Пришлось совершить марш-бросок в сторону летного поля.
Пока мы, обливаясь потом, маршировали в тени старинных гуаяканов, мимо проезжали счастливые обладатели гольф-каров, приветствовавшие нас взмахом руки. Еще через полчаса мы сами стали обладателями смешной белой машинки с пластиковым верхом, и с тех пор наша жизнь на Контадоре совершенно преобразилась. Мы ощутили себя единственными обитателями тропического острова, свободными, как пеликаны, кружившие над морем. Вообразив себя вольными пеликанами, мы сами принялись кружить по Контадоре, открывая для себя один пляж за другим.
Под вечер прибыли на Плайя Эхекутива. Неблагозвучно звучащее по-русским название можно небуквально перевести как «Пляж начальников». Действительно, когда остров только начинали осваивать в семидесятые годы прошлого века, вокруг этого пляжа строили себе виллы владельцы крупных панамских компаний. Впоследствии в одном из этих особняков несколько месяцев жил свергнутый шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви. Тогда на отдалении от берега стояли военные катера, а за каждым камнем прятались панамские спецназовцы.
Сегодня ничто не нарушает покой Плайя Эхекутива. Пока я блаженствовала в прозрачных водах залива, а Миша с камерой поджидал на берегу закат, по пляжу пробежал мужчина, бросил на ходу: «Ведь какая же красота!», — и исчез. Ни звука, ни движения, время остановилось.
Тут-то он и выпрыгнул. Я только услышала сильный всплеск за спиной и увидела, как муж с берега показывает на круги, расходившиеся по воде в нескольких метрах от меня.
«Это скат, быстро на берег!», — кричал Миша. И тут морское чудище выпрыгнуло еще раз, обдав меня фонтаном брызг. Мне ужасно не хотелось вылезать из моря, и, как оказалось, мы со скатом друг другу ничуть не помешали. Скат ушел на глубину, а я осталась на мелководье, подставляя лицо теплому заходящему над Тихим океаном солнцу.
Уже в гостинице вечером прочитали про ската. В Панаме их называют mantarraya – «скат-молния», он же гигантский скат. В отличие от других своих сородичей, у mantarraya отсутствует ядовитый шип, так что вреда этот зверь не принесет, разве только напугает. Известен привычкой выпрыгивать из воды, подобно дельфинам (мы видели стаю резвящихся дельфинов, когда подплывали к Контадоре). Специалисты различают три вида прыжков гигантского ската: головой вперед, хвостом вперед и с переворотом в воздухе. Наш скат, кажется, умудрился совершить в воздухе кульбит.
Выпрыгивает скат из воды не без причины. Так бывает, когда он спасается от преследующих его хищников. В других случаях прыжок со шлепком об воду позволяет освободиться от рыб-прилипал. Еще шумные прыжки – способ пообщаться с сородичами: шум в воде распространяется на несколько километров. Но мне больше всего нравится следующее объяснение: порой скат совершает прыжки, ухаживая за самкой. Такое вот романтическое купание на закате было у меня в первый же вечер на Контадоре.
Времена, когда остров считался модным международным курортом, остались в прошлом. Сейчас туристы на Контадоре не толпятся, что еще больше усиливает ощущение: это остров на двоих. Действительно, за три дня мне больше запомнились встречи с четвероногими, хвостатыми и пернатыми обитателями Контадоры, нежели с людьми, хотя в последний вечер мы познакомились на пляже с очень приятной парой панамцев и с удовольствием отужинали с ними в их отеле, который держит большой оригинал, немец Геральд с непроиносимой фамилией. Из постоянных обитателей Контадоры он, пожалуй, остался последним, кто был свидетелем прежней, блестящей эпохи этого в прошлом самого известного панамского курорта.
Мне есть что рассказать об этой эпохе, а равно о том, чем и почему она завершилась. Но это будет уже в следующем репортаже из Панамы.